«На всякого мудреца довольно простоты»

«Мой дядя, самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог». Ой, я совсем другое хотела сказать, но тоже из Александра Сергеича: «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Я просто главы «Евгения Онегина» перепутала — первую с восьмой! Видимо, солнечный свет повлиял на работу мозга и языковые механизмы, то есть, его отсутствие в минуты, когда я пишу эти строки. А на самом деле мне вспомнилось напутствие дяди Бори, то есть, тоже не дяди Бори, а совсем другого дяди, когда Андрюша, то есть, Саша, оправдывался: «У нас профессор эстетики так говорил и считался самым красноречивым профессором…»

Профессор эстетики благословил Сашу, Саша — нашего Андрюшу, которого, в свою очередь, благословил другой профессор — и не эстетики совсем, то есть, и не профессор, а кофейный секретарь дядя Боря. «На всякого мудреца довольно простоты», — произнесла я про себя, читая Андрюшину байку. И недаром я произнесла именно эти слова. Ведь Андрюша сам кое-что понял после дядюшкиных увещеваний и поставил эпиграфом к байке стихи Бориса Пастернака. Видимо, в его подсознании солнечный свет проделал некоторую работу по кристаллизации, и выкристаллизовался семантический ряд, включающий в себя дорогое нам имя, вы понимаете, кого я имею в виду.

В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту,
Нельзя не впасть к концу, как в ересь,
В неслыханную простоту.
Но мы пощажены не будем,
Когда ее не утаим.
Она всего нужнее людям,
Но сложное понятней им.

(Б. Пастернак. «Волны»)

Андрюша поставил, а я переставила повыше, пользуясь свои «правом сюзерена», то есть, редактора, а то Бог знает что можно представить. И ведь, не сговариваясь, мы подумали об одном и том же (Андрюша, когда сочинял свою байку, а я при ее чтении). Посмотрите на него! Ведь вылитый Сергей Безруков в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Александра Островского на фото Вовы Поморцева, снятом во время пражских гастролей «Табакерки» Олега Табакова в декабре 2007 года.

Так что у нас разделение труда — племянник нашего дядюшки рассказывает свою байку, а я ее комментирую, сообразно смысловому ряду стихотворения Бориса Пастернака и названию пьесы Островского.

Мария О.

Собственно, сама байка

В эстетически значимом словесном образовании мы встречаемся с особым явлением слова — образностью. Данные как система понятий, едино-целостные смыслы в своей замкнутой логико-познавательной значимости могут рассматриваться вне слова; они перерастают слово и как бы освобождаются от него; данные как образные структуры представляют собой чистое явление слова и разрушаются при всякой попытке отвлечения от него. Но поскольку любое произведение является системой образности, постольку все смысловые моменты выступают как чисто словесные структуры; здесь слово как бы вобрало в себя едино-целостный смысл системы, превратилось в чистое слово (правильнее сказать обратное: смыслы являют себя здесь как чисто словесные структуры).

Язык — есть словесный ряд, рассматриваемый, прежде всего, с коммуникативной точки зрения. Понятие языка никоим образом не покрывает понятие словесного ряда. Язык всегда присущ индивидуальному и коллективному сознанию; язык не создают, ему обучаются. В каждый конкретный момент он предстоит как индивиду, так и коллективу как некая объективно данная, внутренне завершенная система средств выражения, которые не могут быть изменены ни по индивидуальному, ни по социальному заказу. Отсюда резко выраженная статичность как самих лингвистических систем, так и методов их построения.

Совершенно иначе обстоит дело при рассмотрении словесного ряда в его мыслительной функции. Здесь он выступает уже не как статическая система объективно данных средств выражения, а как динамическая система становящейся мысли, непрерывный процесс словесной объективации содержаний сознания. Обучение языку с этого момента сменяется словотворчеством. Взятое в этом аспекте слово уже не некая постоянная величина, но акт особой объективации, особого само-и противополагания становящейся мысли. Оно никогда не пребывает, но вечно становится; слово - чистая деятельность творческого сознания в его непрестанном стремлении к самоутверждению. Вспомнить тютчевское: «Мысль изреченная есть ложь».

В связи с этим естественно возникают два вопроса: какова же специфическая структура смыслов, взятых как явление слова, и какими именно особенностями должна обладать эта структура, чтобы приобрести напряженную эстетическую значимость. В этом процессе осуществляется органическое объединение смыслов с вполне чужеродным ему по своей вещной характеристике рядом — артикулированным звуком — смысл «садится» на своего вербального носителя — проговариваемое слово и включается в поток передачи информации.

«Нельзя не впасть к концу, как в ересь, в неслыханную простоту…» (с) Мой «рубиновый стержень» (см. предыдущую байку «Слово о словах»), длина которого ни с чем не сопоставима, просто не может удержать на конце «вербального носителя» смысла, но я стараюсь изо всех сил…

Фундаментальные принципы естествознания.
Теоремы о взаимосвязи физики и топологии.

Теорема К. Джордана: «Всякая плоская простая замкнутая кривая всегда разбивает плоскость на две — и всегда только на две! — связные компоненты и является их общей границей.

Классическая топологическая теорема двойственности Пуанкаре-Понтрягина: «Важные характеристики геометрического объекта детерминируются топологическими свойствами незанятой им («остальной») части пространства и наоборот»

А. Пуанкаре: «Опыт не определяет порознь физику и геометрию; он подтверждает суммарно физику и геометрию в их взаимосвязи»

Этот фрагмент с картинкой в байке Андрюши мне понравился особенно, потому что, наконец, мне есть что сказать — начиная с того, что я полностью согласна с последним утверждением А. Пуанкаре. Конечно, физика и геометрия, как подтверждает мой опыт, находится во взаимосвязи. В 7-м классе геометрию нам преподавала учительница, которая перешла из специализированной школы. Итоговая оценка за год у меня была «3», но как же я радовалась и гордилась собой! Увы… пространственным мышлением меня Бог не наградил. Двумя годами позже я уже училась в классе с углубленным изучением физики, которая мне нравилась значительно больше геометрии, не говоря уже о стереометрии. А еще через три года мне пришлось сдавать начерталку в конце первого курса. Вид двухмерных плоскостей и трехмерных пространств приводил меня в тихий ужас. Я не могла видеть эти точки, расползающиеся, как жуки, по поверхностям, занимающие какое-то положение в системе координат X-Y-Z… Каково же было мое удивление, когда после защиты диплома мне предложили остаться на кафедре начерталки. Не туда, где мне нравилось, где изучали кучу спецкурсов физики, а именно к этим жукам звали. «Вы издеваетесь надо мной», — грустно улыбнулась я и уехала в Полтаву…

Твори, пока свет с тобой (библейское побуждение)

Теперь о свете. Основным источником жизни на Земле является, как известно, Солнце. Солнце снабжает Землю через потоки солнечного света энергией и дефицитом энтропии, позволяющим создавать на Земле элементы порядка в форме организации материи и создания органических форм материи. Пример: классическая химическая реакция фотосинтеза под действием солнечного света. В центре естественнонаучных и философских интересов великого русского естествоиспытателя Вернадского была разработка целостного учения о биосфере, живом веществе (организующем земную оболочку) и эволюции биосферы в ноосферу, в которой человеческий разум и деятельность, научная мысль становятся определяющим фактором развития, мощной силой, сравнимой по своему воздействию на природу с геологическими процессами.

Кстати, рассказ обо всех этих физических деталях ведется на обычном человеческом языке, который, наряду со светом, так же является посланником и проводником между квантовой и классическими реальностями. Как заметил Витгенштейн: когда мы рассказываем о том, что увидели глазом, про глаз — ни слова.

Биологические макромолекулы, в которых прошита генетическая информация, также существуют реально в классическом мире. Их можно даже потрогать под обычным микроскопом. Кроме как в классике, явление жизни, скорее всего, невозможно, хотя у жизни, например, должен быть ненулевой радиационный фон для наличия эволюционных мутаций, а то может наступить вырождение рода из-за непрерывного изменения внешней среды.

Так, беру опять слово, тем более, если оно о другом, близком мне, слове.
«Энтропия… уже вслед вспомнила. Многие делают с ней не то, что нужно. А мне точки нужны — с высокой энергетикой. Допустим, у человека есть талант — лепить красивые горшки, делать посуду. А он еще мечтает рисовать акварели и тратит на это драгоценное время. То есть, он снижает эту точку, где он лучше всех, усредняет свои способности, разменивается и рассеивается. Если я вижу точки, то не хочу, чтобы их намеренно снижали, уравнивали, растирали в ровную поверхность».
Это фрагмент недавнего разговора с нашим кофейным секретарем дядей Борей. Надо отдать должное, что он меня внимательно выслушал «и просто силой естества напомнил, что умна иль бездарь, я — женщина, и тем права», как писала прекрасная поэтесса Римма Казакова.

Жизнь не содержится в кристаллических структурах — она возникает из кристаллических структур, храня память о кристаллических структурах. Нельзя сказать, что жизнь базируется на квазикристаллах — это в смысловом отношении не добавляет мощности к сказанному. Жизнь – это асимметрия, базирующаяся на симметрии. Рабочий аппарат квантовой электродинамики представляет собой расчет теории возмущений симметричных или начальных «кристаллических» состояний.

Главный переносчик информации для человека — это свет, которым насыщена среда обитания.

Свет помнит свою квантовую родину. Главное качество света — это отражение, он осваивает все нюансы поверхности, записывает и несет их на себе как информационный слой. В голове наружный свет интерферирует со своим двойником, светом изнутри, и они отображаются друг в друге, то есть, получается, что свет смотрит сам в себя (на самом деле, свет изнутри — это всего лишь гипотеза, но в качестве рабочей гипотезы, моделирующей работу сознания, ничем не хуже всех существующих на сегодняшний день моделей).

Тот факт, что порядка 80% генов человека заняты работой мозга, как следует из недавних исследований американских ученых (журнал «В мире науки», май, 2008. «Зеркало для мозга») и, вполне возможно, работой с языковыми механизмами, не умаляет рассматриваемой концепции. Таким образом, свет квантовую природу таинства жизни материи погрузил в квантовую природу таинства жизни сознания человека (темную сторону сознания обычно называют подсознанием). Круг замкнулся.

А где же тут слово или язык в обобщенном смысле? Как известно, вначале было слово (то обстоятельство, что Бог и есть свет, здесь не обсуждается), и язык представляет собой тот же гармонический или ангармонический информационный ряд, возникший и претерпевший эволюцию, как и всякая ныне живущая самоорганизующаяся система, в коммуникационных процессах общения.

Гумбольдт: «Человек стремится придать предметам, действующим на него множеством своих признаков, определенное единство, для выражения коего требуется внешнее звуковое единство слова. Внутренняя форма, кроме фактического единства образа, дает еще знание этого единства; она есть не образ предмета, а образ образа, то есть представление».

Слово включает в себя звуковую (внешнюю) форму, затем — непосредственно связанную с этой формой признаковую доминанту (внутреннюю форму), наконец, представляемое этой доминантой организованное и осознанное восприятие — содержание. Символическая структура не есть объективная данность; она только задана и находит свое конкретное выражение в творческом акте сознания. Только в сознании полностью осуществляется многосложное развертывание смысловых рядов и их внутренняя соотнесенность и иррациональное единство. Иррациональная семантическая многоплановость — основной признак образной структуры.

Племянник Андрюша

Примечания

Примечание

«Ты суслика видишь?» — «Нет!» — «И я нет, но он есть», — говорил один из героев веселой кинокомедии на армейские темы «ДМБ». Так и наш островной генерал — хоть и прикрывается именем кофейного секретаря дяди Бори, но есть всегда, хоть мы его не всегда видим.

Андрюша выразился о том же самом иначе, в своем стиле, а я опрометчиво ранее эту фразу «выредактировала»:

«Область действия классических законов — это зона действия групп гармонических смысловых или информационных рядов, то есть, зона регулярностей с возможными помехами на линиях передачи. То есть, гармония держит или связывает целостность мира и место человека в нем над морем квантовой неопределенности»

Подобно Андрюшиной гармонии, именно дядя Боря держит и связывает «целостность мира и место человека в нем над морем» (я же говорю — все, о чем бы ни писал Андрюша, так или иначе связано с нашим островом).

А если перевести все это в общепонятный семантический смысловой ряд, «то, как заметил Витгенштейн: когда мы рассказываем о том, что увидели глазом, про глаз — ни слова». Просто, перед тем как явить миру Слово, я хочу сказать, что не все невидимое не существует, и не все видимое обязательно рационально. Итак…

Примечание от дяди Бори

Ну, я смотрю, что Мария с племянничком Андрюшей отлично спелись. Мне это напоминает историю, случившуюся в мои давние аспирантские времена. В Институте теоретической физики мы, аспиранты, все безумно гордились своими учителями и с восторгом рассказывали друг другу истории, которые наглядно иллюстрировали, какой выдающийся человек учитель у каждого. Я, например, еще сорок лет назад утверждал, что мой сэнсей наверняка получит Нобелевскую премию (и он таки ее получил! — хотя и ждал долго, как Сольвейг своего Пер Гюнта). Слава Каменский рассказывал про своего учителя, профессора Покровского: «Мы встретились и идем по дорожке к Институту. Валерий Леонидович мне что-то воодушевлено рассказывает, а я его совсем не понимаю, только междометия вставляю. Дошли до института, Валерий Леонидович говорит «присядем» и садится на ступеньку. А мне на ступеньку грязную неохота садиться, у меня брюки новые. Я, однако, незаметно газетку, что в руках была, как бы устало на ступеньку обронил и рядом с учителем присел. А он продолжает дальше свою мысль дальше излагать, говорил долго, а я все ахал. Наконец, он до конца своего рассказа добрался и спрашивает: «Слава, а что вы об этом думаете?» Я закручинился и говорю: «Валерий Леонидович, даже не знаю, что и подумать!» Он на меня серьезно посмотрел и сказал: «Я над этой задачей уже двадцать лет размышляю и так же, как и вы, даже не знаю, что и подумать!»

Я хочу сказать, что племянник Андрюша над проблемой — что такое «смысл» уже лет двадцать лет размышляет, а Мария, сидя на ступеньке, очень удачно свои междометия вставляет. Замечательная она женщина, «чайником» прикидывается, а на самом деле и школу с золотой медалью закончила, и в институте с блеском училась, и физической терминологией владеет. Недавно в разговоре принцип Паули вспомнила, говорит: «Европейские жены — фермионы. Они не могут находиться в одной и той же точке пространства в одно и то же время. Поэтому Европе гаремы противопоказаны».

Примечание к примечанию

«Хм…» — произнесла Мария, услышав такую версию недавнего разговора о фермионах. На самом деле все происходило не так! И была это не байка от слова «баить», а сказка от слова «сказывать». Почти как «Сказка о Дожде» Беллы Ахмадулиной:

— Ваш несколько причудлив монолог, —
проговорил хозяин уязвленный…

— Я докажу вам! Дайте мне кольцо…

Прошел по спинам быстрый холодок.
В тиши раздался страшный крик хозяйки…

Последнее примечание. В заметке были использованы фрагменты работ Б.М. Энгельгардта «Введение в теорию словесности», «Теория словесности в лингвистической теории Потебни» (Энгельгардт Б.М. Феноменология и теория словесности. М.: Новое литературное обозрение, 2005).
Поскольку вариант байки, представленный Андрюшей, претерпел очень сильное редакционное хирургическое вмешательство (учитывая формат рубрики), то я рекомендую все же прочитать то, что написано в «Новом литературном обозрении»
Мария О.