Михаил Ковсан

Горбачева vs Евтушенко



Там и тогда, где и когда за деньги можно было купить немного, их надо было, однако же, зарабатывать. Тем, кто шляп, осевших на головах пролетариев, не носил, было непросто: на службе платили не гроши – гроши. Приходилось пастись на сторонних лужайках. Моим пастухом была Лилия, отчество я запамятовал, по фамилии (ни Боже мой!) Горбачева. Сочная, однако, лужайка: телевизор, редакция учебных программ. Однажды звонит, чиновничьим голосом, разбавленным человечинкой в мой личный адрес, предлагает. Мол, была раздача слонов, а у редакции железное правило – передача о лауреатах, чтобы дети учились в ногу со временем.

– Читать невозможно. (Это я)

– Не читайте – пишите. (Это шутит она)

Сто рублей, и в уме: пару дней стучать на машинке, зато ребенку – с базара. Ей хорошо: не читай. Досталась Евтушенкова «Нейтронная бомба». Почитал, дразня рвотный рефлекс. Позвонил: не могу, простите, нет ли чего другого. Рефлекс рефлексом, а базар своим чередом. Она, меру человечности доведя до предела, ограниченного служебным прослушиваемым телефоном: «О бомбе и не пишите, упомяните – и все, у него есть и другое». Не добавила, а имела в виду приблизительно то, что и я. Уверен, что автору «Бомбы» за Бабий яр все грехи спишутся. Еще исключительно от себя: «С улыбкою мудрой входил он в кафе, ни разу под мухой, всегда подшофе». Кто не узнал – о Светлове.

Отстучал. «Спасибо, нормально, а Вы…» Осеклась, последнее слово показалось ей неуместным.

На базар собираюсь. И – по Достоевскому – вдруг: голос подрагивает в пределах, ограниченных служебным прослушиваемым телефоном. Сценарий затребовала канцелярия зампреда (самый-самый перед ЦК и Господом Богом горбачевский начальник).

– Сказал «хорошо» и потребовал добавить интервью, так что Вы, пожалуйста, набросайте московскому корпункту пять-шесть вопросов.

– Вопросы хоть сейчас запишите, только изловить в Москве его никак невозможно, а, во-первых…

– Диктуйте, – вздох, переходящий в астматическое шипение.

«Над Бабьим яром памятника нет» – Евтушенко на Украине выступать запретили. А это там и тогда был его главный доход: на базар для ребенка. На беду, лауреата удалось отыскать, и корреспондент без утайки вывалил на зампреда, что узнал от поэта про украинских начальников. Зампред той же лексикой приказал наплевать на бомбу, на Государственную премию и лауреата. А Горбачевой начертал кратко и внятно.

Звонит, чуть не плачет, обещает выцарапать половину гонорара за не пошедшее. Плохо: половина базара накрылась.

Но есть в жизни счастье. Передача учебная. В газете чуть ли не на полгода вперед ее заявили, чтоб учителя знали, когда детям телевизор включать. Против этого зампред оказался бессилен.

Сто рублей я получил.

Апрель 2017



Вместо послесловия

1982 – Евгений Евтушенко написал поэму «Мама и нейтронная бомба».

1984 – Государственная премия СССР 1984 года в области литературы, искусства и архитектуры – за поэму «Мама и нейтронная бомба».


Владимир (Протоиерей Владимир) Вигилянский,
настоятель Храма святой мученицы Татианы при МГУ

Сегодня, в день рождения Евгения Евтушенко, пришли в гости поэты-друзья: епископ Геннадий Гоголев, Марина Кудимова и Борис Лукьянчук, по совместительству еще и физик с мировым именем.

О чем бы мы ни говорили в этот вечер, разговор все равно возвращался к Евгению Александровичу – и смеялись, вспоминая, и грустили, и восхищались им, и читали по памяти его стихи.

А в это время громыхал по крыше ливень, который нам приходилось перекрикивать.

Знаю, что такие вечера запоминаются надолго.

Слева направо: Владимир Вигилянский, Геннадий Гоголев,
Марина Кудимова, Олеся Николаева и Борис Лукьянчук



На странице «Наши авторы» ссылки на другие публикации Михаила Ковсана в нашем журнале.

Мария Ольшанская