Михаил Рабинович

Лунная река поэта

10 стихотворений из разных книг

Неспящий поэт

Two drifters off to see the world.
There's such a lot of world to see.
We're after the same rainbow's end –
waiting 'round the bend,
my huckleberry friend,
Moon River and me

Млечный путь и лунная дорога –
Мой пейзаж в часы ночные.
Их радуга сменяет у порога –
Не пропускают смену часовые.

Так день и ночь меняются надежно,
Программу жизни задавая.
Пытаюсь вырваться из ритма – сложно.
Во мне живет он, обо мне не зная.

Но изредка мне удается это
И рвется сердце и родится суть,
Тогда и «лунная река» поэта
Единственный находит млечный путь.

Моя генеология
(по китайскому календарю)

Я – Змея.
Отец (Израйлем звали)
Появился в год Тигра.
То есть Змей Тигрович я.
Так и войду в титры
Новогоднего ралли.

Мама моложе годом.
Выходит я –
Змей Тигрович Котов.
Тигры тоже кошачьей породы.
Вот и шли они через годы,
Войны и непокой,
Сделав меня,
В честь бабки, Змеей.

Дальше ныряю,
В глубины лет.
Мы не дворяне –
Метрических 
Записей нет.
Все ж вижу, безумный,
Магический 
След
Тигровой окраски –
Солнечно/Лунный,
Как календарь
Еврейскo/китайский.

Жернова времени

Опередить мгновенье можно,
Пришпорив дикого коня,
Но прошлое замедлить сложно –
Оно не слушает меня.

Готово утопить в объятьях
Событья завтрашнего дня.
Добра неведомы понятья
Слепому детищу огня.

Вперед несущееся время
Мешает все в помол один –
Идут под жернов семя, племя,
Чума, герои,  блеск картин.

Не исчезает только память
Души, ее библиотек,
А с ней любовь, что может ранить,
Тем и возвышен человек.

Хаос

Айвазовскому

Какой-то шум под небесами –
То демон вынырнул из туч.
Своими черными крылами
Столкнул вершины водных круч

И неба жаркие обломки
Мир разорвали нереальный,
Там многогорлые воронки
В зеленой бездне прячут тайны.

Взгляд, брошенный наверх пропал,
И вместе с ним пропало зренье.
Пронесся, вдруг, девятый вал
И замерло на миг движенье.

Старые стихи

Храню стихи, как дневников страницы,
Собрание идей и вещих снов.
Свидетели живые и провидцы
Не знают ни запретов, ни оков.

Пусть в прошлом их теряется начало,
Мелькают лица, часто без имен.
Дыханье слышно, сердце не молчало.
С душою ткали повести времен.

С недавними сравнил я те тетради –
Все тот же почерк, может, вырос звук.
Да, стоит жить сего мгновенья ради,
Чтоб прошлого познать пожатье рук.

Медведь

Брожу по лесу 
В тишине –
Кусты молчат,
Покой здесь вечен,
Растет предчувствие 
Во мне,
Что этот мир
Небезупречен.

Я у прeдчувствия
В плену,
Оно мое судьба
И цель.
Его смакую
И кляну…
Сбылось –
Охотник, яма, ель…

Другу поэту

Как описать пространств изгибы,
Как мысль нанизывать на нить,
Чтоб пред тобой предстать могли бы
Глаголы чувствовать и быть.
 
Как сшить незримыми лучами
Дым снов и формул божество,
Купанья лунными ночами
И пробужденья торжество.
 
Конечно, нас учили в школе –
Листки заполнили сервант…
Стих бы не выдохнул доколе,
С тобой не выпил бы талант.

Поиски истины

Яше

Я спросил за рюмкой у Синая:
Сколько истин есть на свете?
Он задумался – не знаю
Даже, что тебе ответить.
Главных мало, это точно.
Может статься, лишь одна:
Бог на небе. Словно точка,
К ней подходишь – не видна.
Жизнь бежит, мы все в дороге,
Где-то мы закончим путь?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
Истин много – все мы боги.
Да, наверно, в этом суть.

Контрасты

Простыл
И чай, и пирожок казенный.
И вечер, мною же казненный,
Забыл, что есть тепло, приют,
Где чай на блюдце подают,
А пирожки пекут на случай,
Любой, пусть даже и не лучший,
В той жизни, где никто не одинок.
 
О чем ты, этот сон не твой,
Встряхни седою головой
И прыгай в жизнь, в любовь и слово,
День загрунтован, он основа
Для глаз, улыбок и стихов,
Для трав невиданных цветов.
Грядет апрель и вскоре май.
Несутся годы каруселью,
Но рядом с грустью и весельем
Про пирожки… не забывай.

Moon River

Млечный путь,
С разбитым сердцем
Я к тебе стремлюсь.
Ты знаешь все
Про быль и небыль.
Мне расскажи
Я с другом поделюсь.
Мы мир хотим
Увидеть с ним.
Вот радуги
Неполный круг,
Зовет и улыбается двоим.
Пойдем за ней
Я и мой друг.
На нас луна уже глядит,
И млечный путь
Стал много ближе.
Мир стал добрей,
Невзгоды позади,
Но радугу уже не вижу.


Ссылки на другие публикации физика-теоретика Михаила Рабиновича в нашем журнале на странице «Наши авторы».

Мария Ольшанская