Мария Ольшанская

В лунном сиянии
снег серебрится…

(продолжение истории русского романса)



Динь-динь-динь («Колокольчик»)

В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь —
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звон
О любви говорит.

В лунном сиянии ранней весною 
Вспомнятся встречи, друг мой, с тобою. 
Колокольчиком твой, 
Голос юный звенел, 
Этот звон, этот звон 
О любви сладко пел. 

Вспомнятся гости шумной толпою,
Личико милой с белой фатою.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь —
Звон бокалов шумит,
С молодою женой
Мой соперник стоит.

В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь —
Колокольчик звенит,
Этот звон, этот звон
О любви говорит.

В средине декабря в Харькове пошёл снег. Не спалось. Среди ночи я встала, подошла к окну… «В лунном сиянии снег серебрится…» Теперь мне кажется, что я даже пропела в ритме вальса эту строку, возникшую из ничего, если не принимать во внимание красоту заснеженного сквера за окном. Но видит Бог! Ни разу я не слышала этих стихов и этой мелодии в последние 20 с лишним лет, а уж в последние два года так и вообще было мне не до романсов.

А сколько людей до меня подходило к окну среди ночи и смотрело на снег. Может, рождались и у них в голове стихи в ритме вальса? Да существовал ли вообще на белом свете таинственный Евгений Юрьев, автор, как пишут, стихов и музыки? Уж не разыграл ли кто-то знакомых, подсунув им в начале 20 века стилизацию под ямщицкий романс? Но вот информация на сайте Российского Государственного Архива литературы и искусства: Юрьев Евгений Дмитриевич (1882-1911).

У фантомов не бывает архивных ячеек. Тем не менее, авторское исполнение романса «В лунном сиянии» (также называемом «Колокольчик» и «Динь-динь-динь») вызывает недоверие у слушателей. От него за версту разит стилизацией.

А если учесть, сколько фильмов и спектаклей о самых разных временах сопровождалось этой мелодией и стихами в исполнении самых разных певцов и певиц…


Мария Ольшанская



«Динь, динь, динь» (романсъ Юрьева)
А.Д. Вяльцева, меццо-сопрано

Посмотреть выходные данные пластинки и послушать романс в исполнении Анастасии Вяльцевой (запись 1912 года) можно на сайте «Мир русской грамзаписи».

Лауреат Международного конкурса,
руководитель творческой группы «Благовест»
певица Людмила Борисовна Жоголева:

«В начале ХХ века это имя очень многое говорило русскому сердцу. Популярность ее была невероятная! Она была из крестьянского сословия. Она умерла в 1913 году, прожила всего 42 года, и так много добилась в искусстве! Успела объехать с гастролями всю страну. Стала одной из самых богатых женщин России. Для гастролей у нее был даже специальный вагон, который прицепляли к различным составам. Там были оборудованы гримерная, библиотека, кухня. Потом вагон певицы перешел адмиралу Колчаку… На гастроли за границу Вяльцева принципиально не ездила. Выступала только перед русской публикой.

Она по двадцать раз выходила петь на бис. Ее концерты длились до четырех часов. Ей кричали: «Чайка! Чайка!.. » И она без устали возвращалась на сцену… Анастасию Дмитриевну звали «Чайкой русской сцены». Ее романс «В лунном сиянии снег серебрится» в начале прошлого века был невероятно популярен. При Царском дворе больше ценили певицу Плевицкую, но этот романс в исполнении Вяльцевой хорошо знал и любил Государь Николай II. Популярность романса была настолько велика, что даже сделала его невольным свидетелем очень мрачной страницы нашей истории. В ту пору появились первые грампластинки с романсами Вяльцевой (они сохранились в Бахрушинском музее). И вот в декабре 1916 года, как вспоминали позднее участники этого рокового события, во дворец князя Юсупова был предательски заманен и убит там друг Царской Семьи Григорий Ефимович Распутин. Убийцы, чтобы скрыть свои замыслы, чтобы не было слышно на улице криков и шума борьбы, включили на полную громкость граммофон именно с этим романсом Анастасии Вяльцевой. Под эту чудную музыку, под ее дивный голос погиб молитвенник за Царя…

Недавно вышел фильм французского режиссера Жозе Дайана «Распутин» с Жераром Депардье в за-главной роли. К артисту у меня нет претензий. Он глубоко проникся этим ярким русским образом (который потом причудливо преломился в его последующей личной судьбе). И все же фильм на «русский сюжет» неудачный, снят он холодными, безтрепетными руками. Но в фильме не случайно несколько раз звучит именно этот романс…

Сейчас романс «В лунном сиянии» поет Евгения Смольянинова. Есть он и в моем репертуаре. Я исполнила его на сцене Бахрушинского музея, как и другие романсы Анастасии Вяльцевой. Концерт прошел на большом подъеме, при переполненном зале. Исполнять произведения великой артистки, находясь в атмосфере того времени, среди старинных вещей, которые могли принадлежать ей, пластинок, книг, под звуки рояля той эпохи (мы ведь работали в театральном музее!), — это и радость, и ответственность. В Бахрушинском музее хранится большой архив «Чайки русской сцены».


«Динь-динь-динь», ром. Юрьева,
исполняет М.А. Каринская,
известная исп. цыг. Романсовъ
(Москва, X-63754, запись 11-7-1909)


* * *

«Евгений Онегин» Римаса Туминаса в Театре Вахтангова

«Онегина» Туминаса и сценографа Адомаса Яцовскиса надо бы пересказывать по мизансценам. Летят по саду Ольга и Ленский (Мария Волкова и Василий Симонов) — высокие, кудрявые, сияющие юностью, окутанные песенкой «В лунном сиянии снег серебрится…» У Ольги на груди всегда висит детский аккордеон: в сцене бала у Лариных Онегин будет перебирать его лады… И каким воплем прозвучит эта «Троечка» в последний раз, когда Ольга пойдет под венец с уланом (о спектакле — здесь).



Из дневника протоиерея Геннадия Беловолова

3 января, 2011

Протоиерей Виктор Московский, настоятель храма Смоленской Богоматери на Смоленском кладбище, сказал мне, что прихожанином его храма является известный певец народный артист Эдуард Хиль и что его было бы хорошо пригласить участвовать в Ксениинском вечере-концерте.

Незадолго перед Новым годом я созвонился с Эдуардом Анатольевичем, он сразу согласился и сказал, что для него это большая честь.

Он сказал, что очень почитает блаженную Ксению. Еще в молодые годы он недалеко от Смоленского кладбища проходил практику. — «Куда молодым людям пойти отдохнуть?! На Смоленку. Там я услышал имя блаженной Ксении. Как сейчас помню разрушенную часовню. Теперь она восстановлена». Еще он вспоминал о посещении Псково-Печерского монастыря в 1970-е гг. и беседах со отцом Нафанаилом. Одним словом, эстрадный певец оказался более церковным человеком, чем я ожидал.

Его внук учится в училище имени Глинки, поет в хоре. Зовут его тоже Эдуард. На одном из вечеров они пели вместе.

Встал вопрос, что мог бы исполнить Эдуард Хиль на Ксениинском вечере? Очевидно, что песни о Ксении в его репертуаре нет, но, может быть, какую-то песню можно посвятить памяти Ксении? Оказалось, что подобный вопрос уже вставал на его выступлении в присутствии нашего митрополита Владимира. Тогда певец посвятил блаженной Ксении песню «В лунном сиянье снег серебрится». «Вот если бы кто-нибудь написал на эту мелодию стихи, я бы спел эту песню на вечере». Я сказал, что спрошу об этом знакомых поэтов. Но положив трубку, почувствовал прилив вдохновения и решил сам попробовать составить текст для Эдуарда Хиля. Строки родились сразу. Через пару дней я еще раз позвонил Эдуарду Анатольевичу и предложил свой текст. Он его принял, сделав небольшие поправки.

В светлом сиянье храм серебрится,
Ксения плачет в спящей столице.
Над Невой, над Невой 
Ангел песню поет,
В этот храм, чудный храм
На молитву зовет. 

Ксения бродит ранней порою, 
Встретиться может нынче с тобою. 
В трудный час, в скорбный час 
Всем она говорит:
«Царь с копьем на коне
От беды сохранит».

Тихо в часовне свечи мерцают, 
Матушка Ксения всех принимает. 
За весь мир, помолись,
Мати Ксения вновь — 
Пусть сердца никогда
Не покинет любовь.

Служка блаженной Ксении или Последняя песня Хиля

Весть о смерти Эдуарда Хиля коснулась сердец самых разных людей. Конечно, в первую очередь, наверное, огорчились люди его поколения, люди шестидесятых-семидесятых годов, когда впервые прозвучал его голос…

Сегодня огорчилось огромное множество его поклонников в самых разных концах мира… Однажды услышав его голос, невозможно было не стать его поклонником, его почитателем, потому что каждый действительно узнавал в нем что-то свое.

Православные, церковные люди услышали в Хиле православный, пасхальный аккорд. Не случайно этот поистине глубоко православный русский человек в конечном счете пришел к корням русскости, к Православию. В последние годы он воцерковился, стал прихожанином церкви Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище, которое для всех нас связано, прежде всего, с именем Блаженной Ксении Петербургской. Хиль стал прихожанином Блаженной Ксении. Сопряжение этих двух имен неожиданное, но внутренне логичное. Поэтому сегодня скорбят сердца многих русских православных людей. Два года назад я сподобился познакомиться с рабом Божиим Георгием, так Эдуарда Анатольевича назвали при Крещении, когда я готовил юбилейный концерт, посвященный памяти блаженной Ксении Петербургской. Тогда я советовался с настоятелем церкви Смоленской иконы Божией Матери протоиереем Виктором Московским. Он мне посоветовал пригласить участвовать в этом вечере Эдуарда Хиля.

Я тогда выразил сомнение в том, что Хиль согласится, ведь он слишком известный певец, звезда, а у оргкомитета не было призового фонда, чтобы выплатить ему гонорар. Кроме того, Хиль к тому времени достиг уже преклонного возраста. Я также думал, что Блаженная Ксения и Эдуард Хиль – это имена далекие друг от друга. Но отец Виктор, несмотря на все мои возражения, настоятельно рекомендовал мне обратиться к Эдуарду Анатольевичу. Батюшка выразил уверенность в том, что Хиль нам не откажет. Тогда я решился позвонить к Эдуарду Анатольевичу. Я позвонил, представился и обратился к нему с просьбой принять участие в нашем вечере…

Разговор, который, по идее, должен был быть деловым, стал исповедальным. Хиль сразу перевел наш разговор в духовное русло. Он рассказал, что посещает церковь Смоленской иконы Божией Матери, что настоятель этого храма отец Виктор благословил его молиться в алтаре среди священнослужителей или стоять на клиросе вместе с хором.

Мы стали с ним обсуждать, а что он мог бы исполнить. Я тогда сказал, что в его репертуаре вряд ли есть песни о Блаженной Ксении. Я попросил его предложить песню, близкую по духу вечера… Хиль сказал, что музыку можно аранжировать, есть замечательный романс «В лунном сиянии снег серебрится». Эдуард Анатольевич выразил желание самому заняться аранжировкой, если появятся соответствующие слова песни.

Я вдруг почувствовал, что нам дается удивительный шанс, что на моих глазах рождается новое явление, что я могу поспособствовать тому, что Эдуард Хиль споет песню о Блаженной Ксении. Это просто чудо! Я стал перебирать в памяти знакомых поэтов, которые могли бы написать текст песни, и тут же заверил Эдуарда Анатольевича в том, что если он готов спеть такую песню, то я постараюсь найти поэта, готового написать слова песни. Мы договорились созвониться через несколько дней. Я позвонил знакомым поэтам, но согласия не получил. Поэтому я дерзнул сам сочинить текст.

Сама мысль, что Эдуард Хиль может спеть песню о блаженной Ксении, уже заставляла меня работать. Я, конечно, не поэт, но, тем не менее, свою любовь и свое почитание святой Ксении выразил в строках. Затем позвонил Эдуарду Анатольевичу и предложил послушать текст, который написал якобы какой-то один безызвестный поэт, при этом я скрыл свое авторство. Хиль, прослушав текст, стал активно его редактировать. Я увлекся этим процессом. Затем я признался, что этот текст я составил, сам Хиль этому обрадовался. Наша совместная творческая обработка текста по телефону продолжалась минут 40. В итоге родился текст. Эдуард Хиль пообещал, что песню он споет, но не хотел бы, чтобы она была сольной. Он сказал, что ему нужен детский хор, ведь святая блаженная Ксения любила детей, она их наставляла. Я сказал, что будет трудно найти детей, ведь тогда шли каникулы. Я обратился к нескольким знакомым регентам, и одна из них Наталия Павловская, регент детско-юношеского хора имени Иоанна Кронштадтского из храма Спаса Нерукотворного в Шувалово, героически взялась за этот труд. Она собрала детей, встретилась с Эдуардом Анатольевичем. Они прорепетировали.

14 января на юбилейном вечере-концерте, посвященном памяти блаженной Ксении Петербургской, эта песня прозвучала. Она завершала этот вечер. Эта песня заставила плакать весь зал. Это была лебединая песня Эдуарда Анатольевича. Он спел ее с таким чувством, как будто это была молитва. На сцене стоял большой образ святой Ксении, который любезно предоставил нам отец Виктор Московский. Эдуард Анатольевич во время песни подошел к этой иконе, встал перед ней на колени и последние слова песни спел коленопреклоненно. Чувствовалось, что этот поступок был импровизацией.

Было удивительно видеть этого великого, всемирно известного, замечательно певца, стоящего на коленях перед блаженной Ксенией сыновне как ее духовное чадо. Это дорогого стоит. Это было его духовное восхождение, духовный апофеоз его творчества. Вместе с ним на колени встали дети, одетые в белые платья, прямо как ангелы.

Сегодня, когда я узнал о кончине Эдуарда Анатольевича, мне сразу вспомнилась эта сцена. Когда он исполнил песню, овации не прекращались, тогда ему пришлось еще раз исполнить ее. Это двойное исполнение вызвало фурор. После вечера мы созванивались с Эдуардом Анатольевичем. Он был так рад, что песня получилась, что он угодил святой Ксении. Он радовался, как ребенок. Даже не чувствовалось, что это испытывает старец, почти достигший восьмидесятилетия. Этот старец пел, как малое дитя, как отрок. Среди детей он сам был как ребенок, светлый, чистый, радостный. Верю, что молитвами блаженной Ксении Господь примет его душу, простит его грехи, примет его в Царство света и радости, которую он выражал своим творчеством. Тот факт, что его знают и любят во всем мире, еще раз подтверждает великую мысль Ф.М. Достоевского о том, что русский человек — это всечеловек. Когда русский человек радуется, его радость понятна абсолютно всем людям. Когда русский человек радуется, это пасхальная радость, которой он щедро делится со всеми, кто способен его услышать. Эдуард Хиль, возможно неожиданно и даже парадоксально, выразил в своем творчестве универсальность русского человека, его всечеловечность.

Царство Небесное и вечный покой новопреставленному рабу Божиему Георгию, пусть Господь примет его душу во Царствии Своем!

Протоиерей Геннадий Беловолов,
настоятель Леушинского подворья в Санкт-Петербурге
5 июня 2012 г.

(Полностью статью можно прочитать здесь или здесь).


Над Петербургом храм серебрится
Молится Ксения в спящей столице.
Над широкой Невой 
Ангел песню поет
В этот храм, чудный храм 
Всех на праздник зовет.

Ксения бродит ранней порою
И повстречаться может с тобою.
В трудный час, в скорбный час 
Всем она говорит:
«Царь с копьем на коне 
От беды сохранит».

Тихо в часовне, свечи мерцают.
Матушка Ксения всех принимает.
За весь мир помолись, 
Мати Ксения, вновь,
Чтобы наши сердца 
Освящала любовь.

Над Петербургом храм серебрится
Молится Ксения в спящей столице…