Предисловие
О Дау писали уже все — кто хотел, кто не хотел, кто вообще не должен был бы хотеть, но захотел и все равно написал. Каждый шаг гениального физика уже отражен в той или иной публикации, в том числе, и сделанный в моем родном Харькове. Поэтому, пользуясь местными источниками информации, я просто проиллюстрирую (в буквальном смысле этого слова) обозначенную тему — «Лев Ландау в Харькове».
В связи с 100-летием со дня рождения, 21 января 2008 года в Национальном научном центре «Харьковский физико-технический институт» на ул. Чайковского (старый корпус) открылся мемориальный музей Л.Д. Ландау. В кабинете, где он работал, воссоздана обстановка того времени — мебель, литература, собрана экспозиция документов, которые написал Л. Ландау собственноручно. Восстановить кабинет Ландау сотрудники института решили еще десять лет назад. Обстановку комнаты и расположение предметов записывали и зарисовывали со слов ученика Ландау Александра Ахиезера. К тому времени пожилой Ахиезер уже плохо видел, но обстановку в кабинете своего учителя помнил наизусть. Устроители музея повесили табличку на двери и даже нашли похожего крокодила — при Ландау здесь была рептилия, которая приходила в движение от малейшего колебания воздуха. Музейного крокодила вы видите слева на странице. А самыми ценными в музее считаются рукописный отчет (полторы страницы) за второй квартал 1935 года, написанный и подписанный рукой Ландау, а также оригиналы первых двух томов курса «Теоретической физики». Правда, зайти и посмотреть экспозицию можно только по специальному пропуску — территория института контролируется МАГАТЭ и охраняется милицией.
Благодаря тому, что корреспондентов ведущих харьковских телеканалов в ХФТИ пустили, вы можете стать виртуальным посетителем музея, если подведете поочередно курсор к каждой из странно выглядящих миниатюр с фрагментами фото. Это первая часть экспозиции, доступной для обозрения в нашем журнале, дальше будет и вторая.
А чтобы придать своему «комиксу» о Ландау в Харькове некоторую солидность, поцитирую немного ученого секретаря ННЦ ХФТИ А.В. Волобуева:
«В эти же годы (харьковский период, с 1932 по 1937 год — Мария О.) Л.Д. Ландау задумал и начал планомерно осуществлять свою собственную систему подготовки физиков-теоретиков путем сдачи ими серии специальных экзаменов по математике (их, как правило, было два) и физике — так называемый «теорминимум Ландау». Фактически теорминимум в части физики отвечал материалу томов курса, а их количество составляло семь. Эта система доказала свою высокую жизнестойкость, широко распространилась и существует до сих пор. Те, кто прошли полное испытание, получали право называть себя учениками Ландау (а его самого — Дау) и, что важно, возможность без профессиональных препятствий спокойно заниматься любым вопросом теоретической физики. Многие желающие делали попытки сдать программу теорминимума в полном объеме, и ни для кого это не было легким делом. С 1934 г. по 1961 г. все экзамены, учет которых вел сам Л.Д. Ландау и на которых не ставилось никаких оценок, а только дата с отметкой «сдал» либо «не сдал», прошли всего 44 человека, в частности, в харьковские годы — это А.С. Компанеец, Е.М. Лифшиц, А.И. Ахиезер, И.Я. Померанчук и венгр Л. Тиса».
«Интегрировать я научился лет в тринадцать, дифференцировать умел всегда»
В Харькове на двери своего кабинета он вывесил табличку — «Л. Ландау. Осторожно! Кусается!». Кого нужно было бояться, ученые точно сказать не могут — в институте не осталось никого, кому довелось с ним сотрудничать. У нынешних сотрудников ХФТИ свое объяснение — обычные человеческие измерения к великому физику вряд ли применимы. Кроме того, что укусить «словцом» (и достаточно больно) мог и сам Ландау, скорее всего, шуточное предостережение относилось к игрушечному крокодилу, его любимцу.
По институту из уст в уста передавались его меткие афоризмы: «Жрец науки?! Это тот, кто жрет за счет науки?», «Науки бывают сверхъестественные, естественные и неестественные» (вариант — «естественные, неестественные и противоестественные»). Самая негативная оценка, которую Ландау мог дать кому-то из окружавших его людей — «скучный человек».
«Наше временное пребывание на земле, — говорил он, — слишком скоротечно. А надо еще так много успеть! Самый страшный грех — это скучать!».
«Без любознательности нормальное развитие человека, по-моему, немыслимо, — писал Ландау. — Отсутствие этого драгоценного качества зримо при всяком столкновении с куцым интеллектом, со скучным старичком любого возраста».
Однажды, отвечая на вопрос журналиста, он сказал о себе: «Просто физик-теоретик. По-настоящему меня интересуют только пока еще неизвестные явления природы. И все. Исследования я не назвал бы работой. Это — высокое наслаждение, удовольствие, огромная радость».
В институте рассказывают, что напротив его рабочего стола висели портреты. Чем выше, тем больше заслуг ученого-коллеги признавал Ландау. Возглавляли «топ» Эйнштейн и Ньютон. Отдельная классификация была для прекрасного пола.
На вопросы знакомых, когда он все успевает, отвечает: «Главное, делайте все с увлечением — это страшно украшает жизнь».
Ландау вставал около 7 утра, работал дома, лежа на тахте, или обсуждал что-то с гостями, принимал экзамены, иногда бывал в институте, где встречался с физиками, а также читал лекции в университете. Но в определенное время он всегда отдыхал. В течение всего дня он был безотказным человеком, но после половины седьмого обращаться к нему с вопросами по работе было бессмысленно. «Рабочий день кончен, и надо развлекаться», — заявлял он.
Александр Волобуев, ученый секретарь ННЦ ХФТИ: «Практически никто не видел, как Ландау работает, он лежал на диване, у него никогда не было каких-то книг, которые вот он читал, вот, ну это как говорят, для него наши мерки, может быть они неприменимы, он был гениальный физик».
«Здесь сидел высокий, несколько сутулый человек в белом пиджаке белоснежной рубашке и красном галстуке, ноги у него лежали на столе» (из воспоминаний о Ландау в Харькове).
Писать от руки Ландау не любил, обычно диктовал. Николай Шульга, заместитель генерального директора ННЦ ХФТИ, директор Института теоретической физики им. А.И. Ахиезера: «Он и читать статьи не любил. Почему? Потому что ему было достаточно увидеть в статьях начало и конец, а «все остальное я сделаю сам и лучше чем другие». Ну, а для того, чтобы следить за тем, что происходит в мире — для этого здесь существовала специальная система семинаров».
Последний раз харьковчане слушали лекцию Л.Д. Ландау в 1960 году — во время его приезда в наш город. После его смерти Евгений Лифшиц сказал: «Ландау всегда стремился упростить сложные вопросы и показать как можно более ясно фундаментальную простоту, присущую основным явлениям, описываемым законами природы. Особенно он гордился, когда ему удавалось, как он говорил, «тривиализировать» задачу». Один из афоризмов Ландау так и гласит: «Физик стремится сделать сложные вещи простыми, а поэт — простые вещи сложными».
«Рю де Дау», так теперь называется коридор, по которому Лев Ландау каждое утро ходил в библиотеку выбирать статьи для своих учеников, чтобы они их изучили и рассказали ему. Таким был стиль работы гениального физика.
А перед тем, как перейти к географии вопроса, наведаемся еще раз в музей и посмотрим вторую и заключительную часть нашей экспозиции.
Мои географические исследования
«Учеными бывают собачки, да и то после того, как их научат. А мы — научные работники!» (Л.Д. Ландау)
Пришло время объяснить нашим читателям, что это за абракадабра входит главной частью в название публикации, посвященной жизни Ландау в нашем городе. Оказывается, что еще более четырех лет назад, а именно 28 апреля 2004 года пресс-служба горисполкома сообщила следующее:
«Сегодня депутаты дали имена новым харьковским улицам. Одна из них — улица, перпендикулярная улице Крюченкина, шестая на запад — названа именем выдающегося физика Льва Давидовича Ландау».
Вы думаете, что я, харьковчанка, знаю, где эти улицы? Хоть шестая на запад, хоть Крюченкина? Или хотя бы то, в каком районе города они расположены? Да ничего подобного — не только я, но и большинство харьковчан этого не знают! Не режимная ли это улица, вроде самого ХФТИ, не находится ли и она под контролем МАГАТЭ?
А поскольку даже в год юбилея об этой улице продолжают говорить именно так, как написано в заглавии и в сообщении горисполкома, то захотелось мне провести некоторые географические исследования, связанные с другими местами пребывания Дау в городе.
Как и все, что связано с именем знаменитого физика, мое обозрение не обойдется без упоминания Коры Дробанцевой-Ландау. Поэтому путешествие по «Дау-местам» я начала с улицы Ярославской, вблизи которой находится знаменитая Харьковская кондитерская фабрика (главные корпуса), бывшая шоколадная фабрика Жоржа Бормана. Вот что говорила о ней сама Кора:
«Шоколадный цех меня поглотил, я от всего была в восторге, все в белоснежных халатах. На этой старинной кондитерской фабрике Жоржа Бормана всё оборудование было французским, масса машин, все сверкает изумительной чистотой, аромат в цеху сказочно вкусный и благородный, это запах какао-бобов…»
Мне ли не помнить этого запаха? Ведь в счастливом советском детстве каждого харьковчанина, который учился в школе, осталось посещение трех мест — Харьковской кондитерской фабрики, Мерефянского стеклозавода и комплекса, связанного с Полтавской битвой — таких себе трех источников и трех составных частей щенячьей школьной радости.
Густой, плотный, сладкий запах шоколада окутывал не только саму фабрику, но и прилегающие кварталы даже в безветренную погоду. Странно, что теперь я его не услышала, поэтому даже растерялась слегка в, казалось бы, знакомом месте. А потом я дважды обошла огромную территорию, всласть надышалась смесью шоколада и липового цвета (на Ярославской самое цветение!), но так и не поняла, где же оно — трехэтажное здание с проходной, бывшая фабрика Жоржа Бормана, основа нынешней Харьковской кондитерской?
Может, расположено внутри? А, скорее всего, потеряло свою самобытность за современной отделкой стен, пластиковыми окнами и кондиционерами. Во всяком случае, фотографировать там было нечего.
Направляясь ко второму месту, о котором и будет мой следующий рассказ с картинками, я отвергла идею сфотографировать дом №16 на улице Чайковского, рядом с ХФТИ, режимным предприятием под контролем МАГАТЭ и охраной милиции. Вряд ли он чем-то интересен — ведь даже мемориальной доски на нем нет (во всяком случае, я о ней не слышала). Именно этот адрес проживания Ландау в Харькове называет племянница Коры, Майя Бессараб, в своей книге «Страницы жизни Ландау». И еще одно упоминание об этом адресе, найденное на одном из харьковских форумов:
«Как-то имел дело с человеком, в своё время жившим в квартире Ландау (точного адреса не знаю… ул. Чайковского… второй, вроде, этаж). Квартира очень своеобразная: встроенный шкаф-сейф, прямой московский номер телефона (когда-то был)… Квартира была продана в начале 90-х какому-то милицейскому чину…»
Посмотрите внимательно на эту карту. Улица желтого цвета — это Клочковская, а нас интересует Криничный переулок, который плавно переходит в Тургеневский переулок, и оба теряются в дебрях старого Ботанического сада, закрытого для посетителей и любопытствующих, вроде меня. Ведь не далее как 24 июня 2008 года я провела в этих местах некоторое количество времени с фотоаппаратом и собираюсь представить репортаж, рассказав для начала предысторию, почерпнутую на том же харьковском форуме.
Обсуждение там началось более двух лет назад — в феврале 2006 года — и продолжилось ровно год назад — в июне 2007-го. Судя по всему, в беседе принимали участие старожилы города — ныне живущие в нем и уехавшие за границу. Текст я практически не редактировала. А вот проиллюстрировать обсуждение своими фото с небольшими комментариями после посещения этих улочек с переулками я теперь могу. Тем, кто испытывает затруднения при виде украинского текста на карте, сообщаю, что «пров» это переулок (провулок), а «вул» — улица (вулиця). Итак, первоисточник ценной информации!
— Дом, где жил Лев Ландау в 1930-х, находится точно над цифрой 10 — вход в Ботанический сад со стороны Криничного (маленький прямоугольник на зеленом фоне). На Криничном слева, выше дома №10 (это сравнительно новое здание — ранних 1970-х) есть (или были — сейчас не знаю) большие зеленые ворота, немножко пройти внутрь, и тропинка налево. Вот была бы красота, если бы этот дом Ландау сделали памятником истории Харькова. Таким образом, дом сохранился бы для будущих поколений, как историческое место в истории физики. По совпадению, три поколения моей семьи жили там (значит, сохранился бы дом и для моих потомков — посмотреть).
А это дом №10, который я приняла за «дом Ландау», не имея с собой карты местности, и даже сфотографировала со всех доступных сторон. Действительно, тот дом, который меня интересовал, находится точно на одной прямой с домом №10, в котором сейчас идет очередная перестройка. Меня поразило, что ни один человек из местных строителей не отреагировал на цель моих поисков. Видимо, имя Ландау ни о чем им не говорит. Интересно, что хозяин — «лицо кавказской национальности», молодой парень — был образован лучше, сказал, что слышал о физике, и вызвался мне помочь разобраться с номерами домов
— В доме на углу Клочковской и Ботанической (ныне) улицы, метров 150 южнее нынешнего Каскада, частенько бывал в гостях у тетки — старый деревянный домик, наполовину вросший в землю, во дворе, на склоне спуска. А какие там были лопухи! Мы, лопоухие, буквально не вылезали из этих лопухов!
— А еще был, только не южнее, а севернее спуска, на несколько сотен метров, в глубине сада, длинный двух- или трехэтажный дом белого цвета, удаленный от проезжей части улицы Клочковской на сотню метров. Не тот ли это дом, в котором жил Ландау?
— Тяжело сказать, но мне кажется, что дом, о котором идет речь, на карте стоит особняком — самый правый, неправильной формы, выше строения 52.
— Дом №52 со стороны Клочковской, также был жилым, а вот дом о котором Вы говорите — «самый правый, неправильной формы, выше строения 52» — как я помню, был административным, за исключением пары квартир.
— На этой карте дом, где жил Лев Ландау, находится после сокращенного слова — «пров» (Криничный переулок), справа от буквы «Р» в зеленой зоне карты.
[ТуРгеневский — видимо, это «Р» имеет в виду пользователь, пишущий транслитом, а я даю в переводе — Мария О.]
— Тургеневская улица — это маленькая улица, ведущая к входу в Зоопарк. Три дома на Кутовой (от Криничного переулка) — это остатки усадьбы купцов Фадеевых. Два дома, прилегающие к Криничному с Тургеневского переулка, — тоже часть усадебного комплекса.
Служебный вход в Зоопарк как раз на углу, где сходятся Тургеневские улица с переулком. И трое ворот — налево, прямо и направо — как в сказке! На тех воротах, что «прямо» (вход в Зоопарк), объявление о том, что ночью Зоопарк охраняют собаки, но некому дописать — «Осторожно, кусается!». На фото (слева) — вероятно, те ворота, которые когда-то были зеленые.
— Первым домом Ландау в Харькове был дом, находящийся сейчас в аварийном состоянии внутри Ботанического Сада — угол Криничного и Тургеневской, за забором. Точно возле заднего выхода с Зоопарка. Этот дом был домом моей семьи с 1930-х.
Отчет о моих географических исследованиях близится к концу. Напоследок я предлагаю вновь подняться по Криничному переулку, на правой стороне которого (за деревом) вы видите дом №8, за ним почему-то №4 или №6 (так невразумительно написано на почтовом ящике), а самый последний на снимке (белый) — это торец дома №10. И действительно — точно по одной линии с ним находится «дом Ландау» (за забором) — третий снимок в этой серии. На этом фото даже видно справа водосточную трубу дома №10.
Как поднялись — прямо к воротам служебного входа в Зоопарк, как раз в том месте, где на карте углом сходятся Тургеневская улица с переулком, и все там заросло зеленью и цветами — так и вниз спустимся, взглянув еще раз поближе на таинственный дом за оградой, полюбовавшись по дороге живописными развалинами хозяйственных строений доисторических времен на углу улицы Кутовой и Криничного переулка — как раз в том месте на карте, где стоит цифра 8. Кстати сказать, сама дорога под ногами тоже очень живописная, явно старинная, и если предположение харьковчан обосновано, то по ней ходил великий Дау больше семидесяти лет назад, только приехав в наш город, а теперь вот и я прошлась…
При подготовке обозрения были использованы материалы газет «Зеркало недели» (Киев) и «Вечерний Харьков», а также Агентства «МедиаПорт» (Харьков) и Медиа-группы «Объектив» (Харьков)
