Мария Ольшанская

Шопинг

(женские истории)


Я не люблю англицизмов в речи. А уж в данном случае так это вообще такой диссонанс, такой резкий звук металла по стеклу, что просто ужас.

Но я его употребила, во-первых, чтобы всем было понятно, о чем пойдет речь, а, во-вторых, чтобы удержаться от глупостей, чтобы не потянуло еще раз, чтобы размыть немного волшебное настроение.

На самом деле – что хорошего, если лето кончилось, и что будет на следующий год, никто не скажет? Но вот эти последние теплые деньки хочется удержать в себе, наполнить каким-то высоким смыслом.

И я решаюсь на шопинг. Выхожу из дома без макияжа, небрежно подобрав волосы. Это все – дань прагматизму, ведь в таком виде, оторвавшись от компьютера, как была – в джинсах и майке – я не посмею войти в хороший магазин, да и не нужно в хороший. Шопинг доставляет удовольствие, когда он растянут во времени, когда неизвестно, чем он закончится, когда его завершение теряется в дымке. В общем, это процесс, в котором есть начало, а прямая, соединяющая две временнЫе точки, теряет очертания где-то там, за горизонтом.

Оказывается, в моем районе, почти рядом с домом, в подвале большого маркета (опять плохое чужое слово) прячется маленькая секция всякой всячины. И по стрелкам, как в бомбоубежище, я попадаю в крошечную комнатку, в которой есть все.

Ой, какие сумочки, мама моя! Я бы купила три, а то и четыре. Но останавливаюсь на светленькой, небольшой, с умеренным количеством фурнитуры. И цена нормальная – как раз по моей футболке и джинсам. Отсутствие макияжа вполне с ней сочетается.

Перехожу к стойке с джинсами-штанишками. Ой… Рыженькие, велюровые, цвета будущей осени.

– Они вам будут велики, – говорит продавщица.

– Ну да! У меня скрытая полнота! Это только кажется, что во мне 50 кило, на самом деле уже 55, а то и 56!

Надеваю штанишки. Мама моя… Как раз то, что мне нужно, словно кто-то мерку с меня снимал.

– Так, эти штанишки мы покупаем определенно!

Настроение поднимается, и я вижу вторую стойку, которую чуть было не уронила, потому что на ней масса разноцветных перчаток, и я понимаю, что мне нужны теперь рыженькие тонкие кожаные перчатки.

Моя сумка перемещается на стул возле продавщицы, потому что я уже вполне освоилась в этом раю и чувствую, что попала как раз туда, куда нужно. В общем, такая предувертюра – литавры, трубы, оркестр разминается, скрипачи проверяют смычки…

На шубы я не смотрю, тем более там и надпись соответствующая – «Руками не трогать!» А как мерить??? Да и странно выглядит шуба с джинсами и домашней футболкой. И прямая, соединяющая начало и конец шопинга, как-то странно приблизилась, вынырнув из дымки, при виде этих шуб.

Ладно, лучше буду примерять ветровки, пиджачки и прочие предметы начала сентября. Фу… уныло после моих штанишек цвета рыжих осенних листьев. Вроде бы и любимые мои цвета в этих разнообразных предметах, но… душа не поет.

И вдруг… мама моя!.. На вешалке висит короткая, трехцветная, как настоящая кошка, легкая курточка из искусственного меха приятной фактуры. Курточка конца сентября. Я надеваю ее, и… мама моя!.. Я понимаю, что музыка оркестра, тихо зазвучавшая, когда я подошла к вешалке, усиливается, обретает громкость и звучность, вступают новые инструменты и… Это уже самая настоящая симфония звука, цвета, света… и я посредине в курточке, трехцветной, как кошка, в велюровых штанишках цвета рыжих осенних листьев. И я явственно вижу в зеркале, как восторг распахивает мои глаза без макияжа, а моя рука тянется к моей старой сумке, которая удивительно гармонирует с нарядом, и мне уже не хочется покупать ту, светленькую, с разумным количеством фурнитуры.

Я понимаю, что все сошлось! Все прямые и прочие линии сошлись в одной точке, и эта точка – я! И я стою перед зеркалом, небрежно поигрывая концами тонкого кожаного пояска курточки, и каждый поворот, каждый жест говорит о том, что шопинг удался, что мне не нужно вглядываться за горизонт – высматривать, где там теряются очертания прямой, соединяющей временнЫе точки.

И я слышу, как стихает музыка звучавшего во мне оркестра, замирают скрипки, опускает свою палочку уставший дирижер. Можно идти домой…

8 сентября 2009 года



Послесловие

Этот текст вспомнился мне совершенно случайно, когда я рассказывала другу о шопинге на прошедшей неделе. И представьте себе – нашла его на заброшенной странице Живого Журнала, которую завела когда-то для представления публикаций «Черепахи на Острове». Никаких публикаций я там не представляла – все началось и закончилось этим шутливым текстом. И оказалось, что прошло 12 лет – полный цикл по Восточному календарю.

Теперь вот вспоминаю, что произошло за эти годы. В последний раз я простонала: «Мама моя…», когда увидела в магазине ботиночки трехцветные – словно специально созданные под мою куртку немецкой фирмой «Rieker». Хорошо что не одна была и было у кого занять недостающие деньги. Потом и мамы не стало, как и этой фразы в моем лексиконе.

А до этого я неожиданно встретила продавщицу, продавшую мне трехцветную курточку. На Украине начались известные всем события, мы пытались наивно и беспомощно протестовать, и однажды какая-то молодая женщина сказала: «А я Вас помню, Вы моя покупательница!» В каких только переделках мы с ней не побывали! Когда поняли, что все закончилось и мы проиграли, она уехала куда глаза глядят, а я осталась – жить, не поднимая глаз.

И нынешний щопинг для меня – не былой восторг, а средство отвлечения. И глаза мои глядят теперь только на сочетания цветов купленных вещичек. Чувство цвета в наследство от мамы досталось – тем живу и тихо радуюсь.


Вот и лето прошло…

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Всё, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло.
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало…
День промыт, как стекло.
Только этого мало.

Арсений Тарковский,
1967 г.




Список основных публикаций Марии Ольшанской в журнале на её персональной странице.

Мария Ольшанская